Мой путь к Богу, вероятно, был в какой-то степени предопределён историей нашего рода, которая мне стала известна не сразу, а уже в довольно зрелом возрасте (около 30 лет).

Родилась я в семье офицера и учительницы. Папа был коммунистом, мама — убеждённой беспартийной.

Отец, как оказалось, был внуком священника, которого сослали по доносу в лагеря. Там протоиерей Георгий Стефановский (продолжатель династии, сын священника — прот. Алек-сея) и почил. Письмо о реабилитации пришло много позже. Там всё сухо, без подробностей.

Это уже потом о нём написали краеведы города Стаханов, в котором прадед служил последние годы.

Говорят, что у них с прабабушкой Гликерией, чьё дивное имя мне стало понятно только в Греции, был в попечении и странноприимный дом, где чета заботилась о болящих и обездоленных.

После ареста прадед повелел сыновьям и всем родным от него отказаться, дабы близких не отправили по этапу. О нём не вспоминали, боялись. Только иногда говорили, что в нашем роду был какой-то очень достойный человек, фамилию которого нам надлежит носить с честью. Помню, что я тогда и загадала: «Вот вырасту большой, выйду замуж и назову дочь Стефания. А что, красиво же?» :) Была во всём этом какая-то таинственная «романтика». К слову сказать, так и получилось. Кто бы тогда знал, что дитя моё будет жить в стране, где испокон веков и люди, и улицы, и населённые пункты, и даже станции метро носят имена святых — и в этом нет ничего эпатажного:) Здесь, в Греции, просто так живут.

В мои детские годы хулы в доме не было, но тема религии не поднималась. Времена были непростые в этом плане. Мама иногда рассказывала о том, что её бабушка Анна была набожной кроткой женщиной и оставила в дар внучке икону Николая Угодника (который в нашем детском восприятии и был Богом). Об этом повествовалось с каким-то особым трепетом. Единственная церковная реликвия хранилась в шкафу как нечто ценное и сокрытое не только от посторонних, но и от наших с сестрой глаз.

Мы росли любознательными и очень активными. Помню, что, непонятно как и почему, ещё будучи ребёнком, я обращалась к Богу, о котором мне никто не рассказывал. Как это могло быть? Ума не приложу (!), но так было, начиная с возраста лет пяти.

Приобщить нас к вере у мамы не получалось, поскольку в военной среде с этой темой не шутили. Несколько раз, подходя к большому кафедральному собору в г. Новочеркасске (месту учёбы и службы покойного отца), с намерением покрестить меня — младенца, мама замечала неподалёку человека из особого отдела и… разворачивала колясочку, делая вид, что прогуливается в исторических окрестностях:) Почему так? Всё просто: если бы она вошла в храм, завтра же отцу бы скомандовали: «Партбилет на стол!», что стало бы окончанием его военной карьеры.

В том соборе я побывала много лет спустя, на девятый день после отхода мамы ко Господу. Ясный был день такой, удивительный. У меня было всего несколько часов, чтобы пройтись по улочкам маленького уютного городка, который я, будучи уже сорокалетней тётей, приехавшей из дальнего зарубежья, безусловно, не помнила. Отца откомандировали в другой город, когда мне было четыре года.

Удивительное было чувство в тот день… Взрослая Катюша уже ничего не опасалась и со знанием дела подавала сорокоусты за покойных родителей…

Меня по собственной инициативе покрестили в возрасте 18 лет. Тогда уже было можно и «модно» :) Я чувствовала себя родной в храме и даже поделилась со священником: «Знаете, батюшка, так у вас здесь вечером хорошо и тихо, хочется остаться и спать под иконками» :) Странное доверие незнакомому месту, доверие, которому никто не учил… Из всех церковных трудов мне удалось тогда прочитать только детское Евангелие. Наглядность хорошо иллюстрированной книги помогла:) Картинка сложилась, казалось, что на этом, пожалуй, можно было бы и остановиться.

Жизнь била ключом, будучи наполненной работой, учёбой, интересными встречами. И, честно сказать, меня с детства пугали женщины в платках — юбки в пол, взгляд отрешённый… «Бррр… это не про меня!» — говорила молодая, полная сил и энергии «дива» :) «Достаточно того, что тяжких грехов не имею (ну, так я наивно полагала! :)) всё разумное, доброе, вечное, чему научили в семье, — при мне, прямоты не занимать, а всё остальное…? Ну, все мы нынче не без греха, так ведь? Жить-то надо сегодня. А по сравнению со всякими там вурдалаками, я просто ангел во плоти!» :)

Безусловно, спустя годы «борзость юности» уже воспринимается по-другому:) За плечами в достатке того, что сейчас приходится отмаливать. Где-то позади остались те, кто ещё недавно подменял смысл жизни, а иных уж нет…

Осознанно к вере пришла в другой стране — колыбели православия. Вероятно, за тем и здесь, хотя изначально ехала за мужем, который, мягко скажем, очень подвёл (за что ему теперь, по прошествии особой жизненной декады, отчасти признательна).

В какой-то момент в жизни не осталось ни Родины, ни семьи, ни мужа, ни родителей… Но были маленькая дочь, любимая работа, которая привела в храм, друзья… и Бог. Он всегда был. И вёл. И продолжает вести.

Много всего происходило за последние четырнадцать лет (осознанный возраст во Христе), которые стали поворотными в моей жизни. Может быть, когда-нибудь смогу написать об этом книгу коротких рассказов. Мама всегда говорила: «Пиши, детка, делай свои пометочки на полях, они тебе обязательно пригодятся». Так и поступаю. А она, вероятно, смотрит с небес и радуется. Пока это только наброски, но кто знает? А вдруг это и вправду кому-то нужно?

А ещё она говорила: «Мы здесь не для того, чтобы небо коптить!» И да, теперь точно знаю — не для того. А для чего? Для осуществления воли Божьей и соединения с Ним здесь, на Земле. Его рука ведёт каждого из нас, и сейчас я иду рядом с вами, моими со-путниками.

Добрых всем нам жизненных дорог! Больших и маленьких открытий, жизненных преобразований и всего по-настоящему ценного!